Библиотека душ - Страница 55

Он вытащил с полки альбом и открыл на фото огромной толпы, слушающей произносящего речь мужчину.

— А, вот как раз здесь Джек выступает с одной из его полных ненависти речей.

Толпа, состоящая почти исключительно из мужчин, одетых в высокие жесткие шляпы, заполняла площадь так, что яблоку было негде упасть; люди балансировали на ящиках и висели на изгороди, только чтобы услышать, что Каул должен был сказать им.

Бентам перевернул страницу и показал нам другую фотографию: на этот раз двух крепких молодых людей в костюмах и шляпах, один из них с готовностью улыбался, другой смотрел безо всякого выражения.

— Вот это я — слева, Джек — справа, — указал Бентам. — Джек улыбался только когда хотел получить что-то от вас.

Последним он открыл фото мальчика с парой больших, похожих на совиные, крыльев, раскрытых за его плечами. Он вальяжно развалился на пьедестале и с пренебрежением смотрел в камеру, один его глаз закрывал козырек лихо заломленной набок фуражки. Внизу были отпечатаны слова «Нам не нужны их крылья».

— Один из агитационных плакатов Джека, — пояснил Бентам.

Бентам поднес вторую фотографию ближе, внимательно разглядывая лицо брата:

— В нем всегда была тьма, — промолвил он, — но я отказывался замечать это. Зрение Альмы было острее, она оттолкнула Джека гораздо раньше. Но Джек и я были близки по возрасту и образу мыслей, или так мне казалось. Мы были лучшими друзьями, не разлей вода. Но он прятал свое истинное «я» от меня. Я не видел, каким он был на самом деле до того дня, когда я сказал ему: «Джек, ты должен прекратить все это», а он избил меня и бросил в темную дыру умирать. К тому времени было уже слишком поздно.

Бентам поднял глаза, в них отразились отблески огня.

— Это нечто, узнать, что ты значишь меньше чем ничто для своего собственного брата.

Он замолчал на какое-то время, погруженный в свои страшные воспоминания.

— Но вы не умерли, — подала голос Эмма. — Вы превратили их в пустóт.

— Да.

— Как?

— Я обманул их.

— Превратив в ужасных монстров? — удивился я.

— Я никогда не собирался превращать их в монстров. Я просто хотел избавиться от них.

Он неловко, деревянной походкой вернулся к дивану и опустился на подушки.

— Я уже почти умирал с голоду, когда мне пришла в голову идея: отличная история, с помощью которой можно было заманить моего брата в ловушку. Ложь старая, как само человечество. Фонтан юности. Пальцем я нацарапал ее на грязном полу своей камеры: последовательность действий для малоизвестной техники манипулирования петлями, способной обратить вспять и навсегда устранить опасность ускоренного старения. По крайне мере так это выглядело. На самом деле это был всего лишь побочный эффект того, что действительно описывала эта последовательность: тайной и почти полностью забытой процедуры разрушения петель, быстрой и необратимой, для экстренных ситуаций.

Я представил себе научно-фантастический штамп — кнопку «самоуничтожение». Сверхновая в миниатюре, звезды мигают и гаснут.

— Я даже не ожидал, что моя хитрость сработает так хорошо, — продолжал Бентам. — Один из участников движения, чью симпатию я завоевал, выдал эту технику за свою, и Джек поверил ему. Он повел своих последователей в удаленную петлю, чтобы запустить эту процедуру… и там, я надеялся, они навсегда захлопнули бы за собой дверь.

— Но произошло совсем не это, — откликнулась Эмма.

— Это тогда на воздух взлетело пол-Сибири? — спросил я.

— Реакция была такой сильной, что длилась целый день и всю последующую ночь, — ответил Бентам. — Там есть фотографии этого явления и его последствий…

Он кивком указал на альбом на полу и подождал, пока мы найдем нужную страницу. Первая фотография, снятая ночью в какой-то непонятной глуши, была расчерчена вертикальной струей пламени, колоссальным хотя и далеким выбросом раскаленной добела энергии, которая освещала ночь, словно римская свеча размером с небоскреб. На другой была запечатлена разрушенная деревня, состоящая из булыжников, потрескавшихся домов и деревьев начисто лишенных веток. Глядя на нее, я почти слышал одинокое завывание ветра, ту, почти осязаемую, тишину места, внезапно лишенного всей жизни.

Бентам покачал головой:

— Никогда даже в самых безумных фантазиях я не мог представить, что выползет из этой разрушенной петли, — произнес он. — Некоторое время после этого все было тихо. Освобожденный из заточения, я начал постепенно восстанавливать силы. Я вернул контроль над машиной. Казалось, темная эра моего брата подошла к концу… Но это было только начало.

— Тогда и начались Войны пустóт, — пояснила Эмма.

— Вскоре до нас начали доходить рассказы о существах, состоящих из тени. Они появлялись из мертвого леса, чтобы кормиться странными… и нормальными, и животными, и всем, что помещалось у них между челюстями.

— Однажды я видел, как одно такое съело машину, — вставил Ним.

Я переспросил:

— Машину?

— Я был внутри, — добавил он.

Мы ждали, что он скажет что-нибудь еще.