Библиотека душ - Страница 109

109

Из всех спасенных странных мне наиболее запомнились трое братьев. Они, казалось, были полностью здоровы, но были так шокированы тем, что им пришлось пережить, что даже не разговаривали. При первой возможности они отделились от толпы, нашли себе какой-то обломок и устроились на нем, глядя вокруг пустыми глазами. Старший брат, раскинув руки, обнимал младших. Как будто они не могли соотнести происходящее вокруг с тем адом, что они уже привыкли считать за реальность.

Эмма и я подошли туда, где они сидели.

— Вы в безопасности, — сказала она им ласково.

Они посмотрели на нее так, словно не понимали значения этого слова.

Енох увидел, как мы с ними разговариваем, и подошел вместе с Бронвин. Она тащила с собой полубесчувственную тварь — одетого в белый халат сотрудника лаборатории со связанными руками. Мальчики отшатнулись.

— Он больше не сможет обидеть вас, — обратилась к ним Бронвин. — Никто из них больше не сможет.

— Может быть нам оставить его с вами ненадолго, — предложил Енох с дьявольской ухмылкой. — Спорю, вам есть что обсудить.

Мужчина подняла голову. Когда он увидел мальчиков, его потемневшие от синяков глаза расширились.

— Перестань, — бросил я. — Не мучай их.

Руки самого младшего мальчика сжались в кулаки, и он собрался было встать, но старший брат удержал его и прошептал что-то на ухо. Мальчик закрыл глаза и кивнул, словно отказываясь от некоей мысли, а затем засунул кулаки подмышки.

— Нет, спасибо, — вежливо произнес он, растягивая звуки на южный манер.

— Пойдемте, — произнес я, и мы оставили их в покое, а Бронвин потащила тварь за собой дальше.

* * *

Мы кружили по двору, ожидая инструкций от имбрин. Все-таки было облегчением, наконец не быть тем, кто все решает. Мы чувствовали себя одновременно и выдохшимися и полными энергии, уставшими сверх меры и взбудораженными тем сумасшедшим осознанием того, что мы выжили.

То тут, то там случались спонтанные взрывы смеха, веселья, песен. Миллард и Бронвин пустились в пляс по выгоревшей земле. Оливия и Клэр повисли на мисс Сапсан, и она носила их на руках, пока суетилась вокруг, проверяя все ли в порядке. Гораций постоянно щипал себя, чтобы еще раз удостовериться, что это не один из его снов, какое-нибудь прекрасное будущее, которое еще не наступило. Хью бродил в одиночестве, без сомнения, скучая по Фионе, чье отсутствие оставило дыру в каждом из нас. Миллард все беспокоился о своем кумире Перплексусе, чье ускоренное старение прекратилось, когда он попал в Абатон, и, что странно, еще не возобновилось. Но оно начнется, заверил нас Миллард, и теперь, когда башня Каула уничтожена, было неясно, как Перплексус сможет попасть в свою старую петлю. (Был еще Панпитликум Бентама, но которая из сотен дверей правильная?)

И потом еще оставался вопрос, касающийся Эммы и меня. Мы не отходили друг от друга ни на шаг, и вместе с тем, едва ли перебросились и парой слов. Я думаю, мы боялись разговаривать друг с другом, из-за того, что нам придется друг другу сказать.

Что будет дальше? Что станет с нами? Я знал, Эмма не сможет покинуть странный мир. Ей придется всю оставшуюся жизнь жить внутри петли, будь то Акр Дьявола или какое-нибудь другое, лучшее место. Но я был волен уйти. У меня были дом и семья, которые ждали меня. Жизнь, или хотя бы бледное подобие таковой. Но здесь у меня тоже была семья. И была Эмма. И тот новый Джейкоб, которым я стал, и все еще становился. Выживет ли он там, во Флориде?

Мне нужно было это все. Обе семьи, оба Джейкоба. Вся Эмма. Я знал, что мне нужно выбирать, и я боялся, что разорвусь надвое.

Это было слишком много, больше, с чем я готов был столкнуться сразу после всех испытаний, через которые мы только что прошли. Мне требовалось еще несколько часов, дней, чтобы решиться. Так что Эмма и я стояли плечом к плечу и смотрели в разные стороны, готовые схватиться за любое дело, которые имбрины поручали нам.

Имбрины, сверхзаботливые по природе, решили, что с нас достаточно. Мы нуждались в отдыхе, и, кроме того, оставались дела, как они сказали, участие в которых — не дело странных детей. Когда обрушилась башня, она погребла под собой небольшое здание внизу, но они не хотели, чтобы мы обследовали завалы на предмет выживших. Где-то на территории оставались еще сосуды с амбро, и их необходимо было найти, и они не хотели, чтобы мы к ним приближались. Мне стало любопытно, что они станут делать с ними, и могут ли эти украденные души снова воссоединиться со своими владельцами.

Я подумал о том пузырьке с душой моего дедушки. Я почувствовал себя так мерзко, когда Бентам воспользовался ею… И все же, если бы он не сделал этого, мы бы никогда не смогли покинуть Библиотеку душ. Так что, в итоге, на самом деле, это душа моего дедушки спасла нас. Меня утешала мысль о том, что она, по крайней мере, не пропала даром.

За территорией крепости тоже оставалось еще много работы. В Порочном переулке и повсюду в Акре Дьявола необходимо было освободить порабощенных странных детей, и имбрины настояли на том, что сделать это должны именно они вместе с несколькими взрослыми странными. Когда это случится, они не встретят сопротивления: рабовладельцы и остальные отступники бежали из Акра, как только пали твари. Детей соберут и отправят в безопасный дом. Предателей выследят и отдадут в руки правосудия. Ничего из этого нас не касалось, как нам сказали. Прямо сейчас мы нуждались в месте, где мы могли бы восстановить силы, а также оперативной базе, с которой можно было бы начать восстановление странного мира, и никто из нас не желал оставаться в пропитанной страхом крепости тварей дольше необходимого.

109